Благодарю тебя, Агата. Ты – самая лучшая, и я люблю тебя. Очень-очень».

Вот в этот момент на лице Эрвина и лучилась та светлая улыбка, которую заметил отец Давид…

– Знаете, отче, я не умею молиться. Все детство заучивал правильные слова, пытался говорить правильным тоном… Ничего не чувствовал и не слышал ответа. Не мог понять, зачем вообще это делается. Всегда надо мною стояло много больших и грозных людей. Замок Первой Зимы битком набит большими и грозными… Пока верил, что Праматери – такие же, мне не хотелось с ними говорить.

– А как теперь?

– Я, наверное, творю жуткую ересь. Надеюсь, его преосвященство Галлард никогда меня не сцапает, иначе жариться мне на костре… Я говорю с Агатой, как со старшею сестрой. Это святотатство и гордыня, знаю. Но только так я слышу ответ.

Он помедлил.

– Скажите, отче, а как это правильно делается?

– Я обещал не давать советов.

– И не советуйте. Просто скажите, как молитесь вы.

– Вы счастливее меня, милорд. Я редко слышу ответ. Впрочем, и не уповаю на него. Я благодарю Праотцов за все доброе и светлое, что встречаю. И иногда, как можно реже, прошу.

– А сейчас – просите?

– Да, милорд.

– О чем?

– О Фаунтерре.

– Чтобы я взял ее? Или чтобы Адриан удержал?

– В Лабелине, милорд, я видел вашу пьесу. Позволю себе ответить цитатой. Молюсь, чтобы тот из вас двоих, кто победит, не считал себя единственной Звездою в небе.

– Хм… Меня снова посетило это чувство: как будто вы, отче, проверяете меня. Достоин ли я власти? Не стану ли злодеем?..

– Ваше чувство имеет под собою основание. Скажу вам, как тайный брат секретного ордена: вы совершенно правы. Я прибыл к вам, чтобы наблюдать и делать выводы. Такова моя миссия.

– И что будет, когда вы признаете меня достойным?

– Это же очевидно: помогу вам секретным оружием ордена. Всякий уважающий себя тайный орден владеет секретным оружием. Вам ли не знать, милорд.

– Да, действительно. Мне следовало догадаться… А что мне сделать, чтобы окончательно убедить вас?

– И это очевидно: пройти испытание. Разве герои ваших книг не этим занимались?

– Тьма. Испытание в тех книгах всегда было какой-нибудь дрянью и не сулило герою ничего приятного. Я всей душою надеялся обойтись без него.

– Простите, милорд. Законы жанра обязывают.

– Скажите хотя бы, что за проверка предстоит.

– Увольте, милорд. Если будете знать наперед, в чем же тогда испытание?..

– Эх… Похоже, отче, мы с Ионой были весьма наивными детьми. На самом-то деле, быть героем книги – паршивая участь.

* * *

За три дня до конца осени ударил мороз и сковал дорогу крепким покровом льда. Движение ускорилось – воины не увязали в грязи, да и шагали бодрее из-за холода. Покрыв за день двенадцать миль, северяне вышли к реке Миле. На ней лед еще не встал. Узкий каменный мост оказался единственной удобной переправой на тот берег.

Лиллидей, Стэтхем и сам Эрвин сошлись во мнениях: нужно несколько мостов.

Пару дней армия простояла у Милы. Воины срубили деревья и навели через речушку пять дополнительных мостов. Первого декабря, накануне Дня Сошествия Праматерей, войско переправилось через Милу и двинулось дальше на юг.

На ночь с первого на второе декабря мятежники встали лагерем в нескольких милях от городка Пикси.

– Проснись, кузен! Проснись! – орал Деймон и тряс его за плечи. Было раннее утро Дня Сошествия. Мороз вползал под полог шатра.

– Эрвин, проснись! Они здесь!

– Они?.. Искровики?

– Да! Они здесь!

– Сколько?

– Все! Все, сколько есть! Вся императорская армия!

Да, они были тут, в пределах прямой видимости. Эрвин рассмотрел их в окуляр трубы. Двенадцать искровых полков, четыре полка морской пехоты, два полка алой гвардии, даже кавалерия Южного Пути, бежавшая из-под Лабелина, – все были здесь. Двенадцать тысяч искровых копий, одиннадцать тысяч всадников, шесть тысяч длинных луков, сколько-то тысяч мечей…

Развернувшись двухмильным фронтом, войска императора надвигались на лагерь мятежников. Все силы Янмэй Милосердной полным составом. Никакого юга, никакого Литленда. Все здесь.

– Поднимай иксов, – скомандовал Эрвин кузену. – Подведи к штабу.

Когда герцог вошел в штабной шатер, здесь собрались уже все полководцы, даже Клыкастый Нортвуд с братом.

– Решающий бой! – ревел Крейг. – Сегодня все решится! Победа или смерть!

По мне, второе гораздо ближе, – подумал Эрвин. Полная искровая армия, усиленная рыцарями. В самых смелых мечтах северяне видели свою победу над половиной этого войска. Против целого надежды не было. По крайней мере, не здесь – в чистом поле, идеальном для искровых копейщиков.

– Не сможем отступить, – говорил граф Молот. – За спиной река Мила, враг настигнет нас на переправе. Придется дать бой.

– Да! – рычал Клыкастый. – Да, черт возьми, бой! Затем и пришли!

Стэтхем и Лиллидей отвели Эрвина в сторону.

– Милорд, положение крайне сложное. Предстоит тяжелый бой, он потребует от полководца огромной выносливости и железной твердости. Не сочтете ли необходимым передать тактическое командование одному из нас?

– Не поверите, господа: у меня тоже было такое желание. Принимайте армию, генерал-полковник.

– Благодарю за честь, милорд…

Стэтхем выглядел озадаченным, будто ждал подвоха. О, да, он не ошибся. Эрвин протянул ему запечатанный конверт.

– Возьмите, кайр. Прочтите и сожгите письмо. Здесь – моя последняя просьба.

– Последняя?!

Эрвин повысил голос так, чтобы слышали все в шатре:

– Господа, я передаю командование генерал-полковнику Стэтхему, после чего откланиваюсь. Удачи в бою – и прощайте.

Все, кто был при этом, обратились в каменные скульптуры. Фамильный склеп. Царство мертвых.

Эрвин – единственный, кто сохранил подвижность, – схватил за руку Деймона-Красавчика, выволок из шатра. Их уже ждали иксы, подвели коней, подали поводья.

– За мной! Живо!

Герцог Ориджин прыгнул в седло, пришпорил Дождя. Под защитой трехсот отборных воинов он покинул лагерь и помчался на север, бросив свою армию в ловушке.

Начало декабря 1774г. от Сошествия

Дымная Даль; Флисс (герцогство Альмера)

«Минерва р. Янмэй

18 лет, жен.